ДДШ и DSCH
Русские и нерусские инициалы Дмитрия Шостаковича давно уже стали фирменными знаками композитора. Происхождение русских букв очевидно. Латинскими буквами Шостакович пользовался в виде нот, выводя их из немецкого написания “DSCH”.
По немецкой системе буквы D, S, C и H означают соответственно ноты “ре”, “ми-бемоль”, “до”, и “си”. Этот краткий, легко узнаваемый мотив появляется в музыке Шостаковича уже после войны – там, где подчеркивается сугубо личная, исповедальная образность.
Мотив-монограмму “DSCH” мы слышим в Первом скрипичном концерте и затем уже в полную силу в Десятой симфонии. С фуги на этот мотив начинается Восьмой струнный квартет. Обостренная выразительность мотива “DSCH” напоминает барочную музыкальную символику “креста”: два звука вверх и два звука вниз.
А сама традиция нотных монограмм-вензелей известна нам еще со времен Баха (“BACH”). Помимо самого Шостаковича этот же мотив присутствует и в более поздних сочинениях авторов, посвятивших Дмитрию Дмитриевичу свою музыку.
У кого учился Шостакович
Шостакович – воспитанник петербургско-ленинградской школы. Он учился в Петроградской консерватории в 1918-1925 годах, когда ее директором был Глазунов – в то время живой классик русской музыки, глава ее “академического” направления.
Глазунов был настоящим донкихотом: в тяжелое время революции, гражданской войны и разрухи он помогал студентам – выбивал для них стипендии и пайки у большевистского правительства, писал рекомендации на любые вакансии, где они могли бы заработать себе на пропитание. Помогал даже тем, чью музыку терпеть не мог из-за ее “модернизма”. Именно так, по-рыцарски, относился Глазунов к юному Шостаковичу, который раздражал мэтра каждым своим новым опусом.
Непосредственным учителем композиции у Шостаковича был Максимилиан Штейнберг – зять покойного Римского-Корсакова. Он передал своему ученику блестящую академическую школу, доставшуюся ему от учителя-тестя.
Класс Штейнберга в Петроградской консерватории. Шостакович – крайний слева
По своим интересам учитель и ученик были совершенно чужды друг другу. Шостакович обретал свой музыкальный язык, учась на произведениях Мусоргского, Малера, Берга, Стравинского, Хиндемита – композиторов “ущербных” с точки зрения петербургского академизма.
Вне стен консерватории молодой автор посещал кружок, участники которого знакомились с новейшей западной музыкой того времени. Впоследствии Шостакович вошел в Ассоциацию современной музыки (АСМ) – наиболее передовое музыкальное объединение 1920-х годов, которое изучало и пропагандировало новейшую музыку Европы и отечественных авторов.
Следует напомнить, что после смерти Скрябина и отъезда за границу Рахманинова, Стравинского и Прокофьева в Советской России царило настоящее композиторское “безрыбье”. Новая отечественная музыка создавалась фактически с чистого листа.
Образование
В 1919 году Шостакович стал студентом Петроградской консерватории. Знания, приобретенные им на первом курсе учебного заведения, помогли юному композитору окончить свое первое крупное оркестровое сочинение – Скерцо fis-moll.
Дмитрий Шостакович в молодости
В 1920 году Дмитрий Дмитриевич написал «Две басни Крылова» и «Три фантастических танца» для фортепиано. Этот период жизни молодого композитора связан с появлением в его окружении Бориса Владимировича Асафьева и Владимира Владимировича Щербачева. Музыканты входили в «Кружок Анны Фогт».
Шостакович учился прилежно, хотя испытывал трудности. Время было голодное и сложное. Продуктовый паёк для учащихся консерватории был очень мал, юный композитор голодал, но не оставлял занятий музыкой. Он посещал филармонию и занятия, несмотря на голод и холод. Отопления в консерватории зимой не было, многие студенты заболевали, были и случаи летального исхода.
В своих мемуарах Шостакович писал, что в тот период физическая слабость вынуждала его ходить на занятия пешком. Чтобы доехать до консерватории на трамвае, необходимо было протискиваться сквозь толпу желающих, так как транспорт ходил редко. Дмитрий был слишком слаб для этого, он выходил из дома заранее и долго шел пешком.
Шостаковичи очень нуждались в деньгах. Ситуацию усугубила смерть кормильца семьи Дмитрия Болеславовича. Чтобы заработать немного денег, сын устроился работать тапёром в кинотеатр «Светлая лента». Об этом времени Шостакович вспоминал с отвращением. Работа была низкооплачиваемая и изнурительная, но Дмитрий терпел, так как семья очень нуждалась.
Дмитрий Шостанович во время блокады в Ленинграде
Через месяц этой музыкальной каторги Шостакович пошел к владельцу кинотеатра Акиму Львовичу Волынскому, чтобы получить жалование. Ситуация оказалась очень неприятной. Владелец «Светлой ленты» стыдил Дмитрия за его желание получить заработанные гроши, убеждал в том, что люди искусства не должны заботиться о материальной стороне жизни.
Часть суммы семнадцатилетний Шостакович выторговал, остальное можно было получить только по суду. Через некоторое время, когда Дмитрий уже имел некоторую известность в музыкальных кругах, его пригласили на вечер памяти Акима Львовича. Композитор пришел и поделился своими воспоминаниями об опыте работы с Волынским. Организаторы вечера пришли в негодование.
В 1923 году Дмитрий Дмитриевич окончил Петроградскую консерваторию по классу фортепиано, а еще через два года – по классу композиции. Дипломной работой музыканта стала Симфония №1. Произведение было впервые исполнено в 1926 году в Ленинграде. Зарубежная премьера симфонии состоялась годом позже в Берлине.
Детство и юность
Дмитрий Шостакович появился на свет в сентябре 1906 года. У мальчика было две сестры. Старшую дочь Дмитрий Болеславович и Софья Васильевна Шостаковичи назвали Марией, она родилась в октябре 1903 года. Младшая сестра Дмитрия получила при рождении имя Зоя. Любовь к музыке Шостакович унаследовал от родителей. Он и его сестры были очень музыкальны. Дети вместе с родителями с юных лет принимали участие в домашних импровизированных концертах.
Дмитрий Шостакович в детстве
Дмитрий Шостакович с 1915 года учился в коммерческой гимназии, в это же время он начал посещать уроки в знаменитой частной музыкальной школе Игнатия Альбертовича Гляссера. Учась у знаменитого музыканта, Шостакович приобрел хорошие навыки пианиста, но наставник не обучал композиции, и юноше приходилось заниматься этим самостоятельно.
Дмитрий вспоминал, что Гляссер был человеком скучным, самовлюбленным и неинтересным. Через три года юноша решил покинуть курс обучения, хотя мать всячески препятствовала этому. Шостакович даже в юном возрасте не менял своих решений и ушел из музыкальной школы.
В своих мемуарах композитор упоминал об одном событии 1917 года, которое сильно врезалось ему в память. В возрасте 11 лет Шостакович увидел, как казак, разгоняюший толпу народа, разрубил саблей мальчика. В юном возрасте Дмитрий, вспоминая об этом ребенке, написал пьесу под названием «Траурный марш памяти жертв революции».
Место в ХХ веке
Портрет Мити Шостаковича работы Б. Кустодиева
Шостакович родился в 1906 и умер в 1975 году. Он целиком принадлежит двадцатому столетию – и своей музыкой, и всей своей биографией. Ему довелось пережить и отрефлексировать в своем творчестве самые значительные события “русского ХХ века” – революцию, сталинский террор, Великую отечественную войну, “холодную войну”, послевоенную хрущевскую “оттепель”, научно-техническую революцию и последующий брежневский “застой”.
Произведения Шостаковича очень трудно прописать по ведомству тех или иных стилей музыки ХХ века. Он внес значительный вклад в обновление музыкального языка своей эпохи, но не стал основоположником ни одного из известных нам направлений “новой музыки” или родоначальником новой композиторской техники.
Тем не менее, музыкальную интонацию Шостаковича можно узнать сразу и безошибочно. Характерные приемы его музыки породили целую волну подражаний. А как педагог Шостакович создал композиторскую школу – одну из крупнейших в истории музыки.
Последние годы
Последнее десятилетие в жизни Шостаковича проходило на фоне ухудшающегося здоровья, сворачивания хрущевской “оттепели” и брежневского “застоя”. Эпоха эта оказалась, тем не менее, чрезвычайно плодотворной для искусства – официального, полуофициального и даже вовсе неофициального. Именно в эти годы взошла звезда крупнейших композиторов поколения “шестидесятников” – Шнитке, Денисова, Губайдулиной, Сильвестрова, Пярта, Канчели, Тертеряна. Все они, тогда еще молодые люди, так или иначе, пользовались большой поддержкой Шостаковича.
В начале 1960-х годов Шостакович обретает, наконец, семейное счастье со своей последней женой Ириной Антоновной, которая была моложе его почти на двадцать лет и стала ему преданной супругой и помощницей (в наши дни вдова композитора – основательница издательства “DSCH”, выпускающего новое, “уртекстное” полное собрание его сочинений).
В позднем творчестве Шостаковича злободневно-публицистические мотивы уступили место философской тематике и внутренней рефлексии. Две его последние симфонии – вокальная Четырнадцатая и инструментальная Пятнадцатая – музыкальные размышления о жизни и смерти.
Тему смертности человека, бренности его существования развивают и другие сочинения Шостаковича тех лет – инструментальные концерты (Второй виолончельный и Второй скрипичный), камерные сочинения (последние квартеты, сонаты для скрипки, для альта с фортепиано) и вокальные циклы (на слова Блока, Цветаевой, Микеланджело и Достоевского).
Самым последним произведением Шостаковича стала Соната для альта и фортепиано, завершенная незадолго до смерти летом 1975 года.
Музыкальный язык позднего Шостаковича пережил заметное обновление. Произошел синтез приемов его начального (“авангардного”) и среднего (более “классичного”) периодов творчества. В поздних сочинениях Шостакович все чаще уходит за пределы обычной тональности, в них обостряется интонационная выразительность, появляются приемы сонорики, пуантилизма, усиливается значение цитат и аллюзий (музыкального “интертекста”).
Начиная с Восьмого квартета в его музыке появляются приемы “контекстного” самоцитирования. Рефлексирующие цитаты и самоцитаты обретают большой драматургический смысл в Пятнадцатой симфонии и Альтовой сонате Шостаковича.
Антон Сафронов, М24
Самая ненавистная работа
В своей жизни Шостаковичу не раз приходилось идти на компромиссы – и в творчестве, и в отношениях с внешним миром. Из всех видов деятельности, которыми композитору доводилось заниматься, с наибольшей неприязнью он вспоминал о своей работе в 1920-е годы пианистом-тапером на “немых” киносеансах. С помощью этой “халтуры” он старался прокормить себя, свою мать и сестер, нуждавшихся в деньгах после смерти отца.
Все эти польки, галопы, чарльстоны и прочие фигуры “нэпманской” музыки, игранные-переигранные молодым Шостаковичем в темных прокуренных кинозалах, прочно вошли в музыкальный “словарь” его последующих сочинений. В работах, которые Шостакович писал для прикладных целей (многочисленные киномарши и киновальсы, сюиты для джазового оркестра или детские сочинения), эти музыкальные формулы звучат “один к одному”. Но в сочинениях “серьезного” жанра (в операх, балетах, симфонической и камерной музыке) они появляются чаще всего в гротескно-преломленном виде – как образ банальности и пошлости.
Именно так они звучат в балетах Шостаковича “Золотой век” (1930) и “Болт” (1931) или в его фортепианных прелюдиях (1933). Подлинной трагической кульминации они достигают во второй и третьей частях Восьмой симфонии, посвященной теме войны, катастрофы и уничтожения, создавая зримое музыкальное воплощение “банальности зла”.
Шостакович был не первым композитором, который стал прибегать к “сниженным” музыкально-жанровым ассоциациям. Здесь он продолжил путь, начатый Густавом Малером и Альбаном Бергом. Среди последователей Шостаковича, наиболее последовательно воплощавших принцип “жанрового снижения”, мы должны назвать в первую очередь Альфреда Шнитке – композитора, нашедшего свой путь благодаря множеству работ в киномузыке.
Первая слава
До начала 1930-х годов творчество Шостаковича развивалось в русле отечественного музыкального авангарда. К наиболее радикальному периоду относится Вторая симфония (“Симфоническое посвящение Октябрю”, 1927). Воплощая квази-религиозную концепцию “от хаоса и угнетения к царству счастья и справедливости”, автор применяет в ней множество звукокрасочных приемов.
Там же используются и “конкретные” звучания: перед вступлением хора в оркестре звучит заводской гудок. Весьма радикальны по языку и Первая фортепианная соната композитора, и его цикл “Афоризмов” для фортепиано.
Еще более самобытны произведения Шостаковича тех лет, близкие образному миру театра Всеволода Мейерхольда и поэтов из ленинградского объединения ОБЭРИУ (“Объединение реального искусства”), прежде всего Хармса и Заболоцкого. С ними композитора роднят приемы гротеска, которые он последовательно развивал в своей музыке.
Самым выдающимся сочинением этого периода стала первая опера композитора – “Нос”, завершенная в 1928 году и поставленная два года спустя в Ленинградском Малом оперном театре (МАЛЕГОТ, ныне – Михайловский театр) под управлением Самуила Самосуда.
Третья слава
Начавшаяся во второй половине 1950-х годов хрущевская “оттепель” заметно улучшила положение Шостаковича. Начинают звучать его сочинения, не дошедшие до слушателя в годы сталинской диктатуры. Он начинает снова преподавать в консерватории.
Многие произведения Шостаковича, созданные в это время, проникнуты не присущими ему ранее оптимизмом и бодростью. Типичным примером такой музыки стала оперетта “Москва, Черемушки” (1958) – музыкальная комедия на злободневную тему о благоустройстве москвичей, переезжающих из коммуналок в отдельные квартиры в панельных новостройках.
Дмитрий Шостакович на приеме в Кремле с Хрущевым
В этот новый внешне благополучный для Шостаковича период происходят драматические события в его семейной жизни. В 1954 году умирает его жена. Отчаявшись, он предпринимает попытку нового брака на совершенно неподходящей для него женщине, который очень быстро завершается разводом.
Почему-то именно в начале хрущевской либерализации Шостакович приступает к симфониям на советскую и революционную тематику. В 1957 году появляется Одиннадцатая симфония с программным названием “1905 год” (о первой русской революции), а спустя еще четыре года – Двенадцатая симфония на тему о Ленине (“1917 год”).
За Одиннадцатую симфонию композитора наградили Ленинской премией. Затем в творчество Шостаковича приходит типично “оттепельная” тематика. В Тринадцатой симфонии для солиста-баса, оркестра и мужского хора, написанной в 1962 году на стихи Евгения Евтушенко, затрагиваются темы трагедии еврейского народа во время войны, советского быта, карьеризма, отношения художника и власти.
Именно эта симфония способствовала новому образу Шостаковича на Западе как “композитора-диссидента” и она же сделала Евтушенко всемирно известным поэтом.
В те годы Шостакович окончательно обретает у себя на родине ореол “живого классика” и начинается сближение композитора с официальной властью. В 1954 году он получает звание Народного артиста СССР. Вскоре он начинает занимать высокие должности в Союзе композиторов. Более того: в 1961 году Шостакович вступает в КПСС – шаг, который очень многие его друзья и коллеги сочли странным и которого удалось избежать другим известным деятелям культуры в Советском Союзе.
Начинается прижизненное издание полного собрания сочинений Шостаковича. В своем ироническом вокальном “Предисловии к полному собранию моих сочинений и кратком размышлении по поводу этого предисловия” композитор “подписывается” в конце: “Дмитрий Шостакович, Народный артист СССР, очень много и других почетных званий, первый секретарь Союза композиторов РСФСР, “просто” секретарь Союза композиторов СССР, а также очень много других весьма ответственных нагрузок и должностей”. Слова “Дмитрий Шостакович” звучат, естественно, на мотив монограммы “DSCH”…
Дмитрий Шостакович на встрече представителей советской интеллигенции с руководителями страны
Мировая слава Шостаковича в те годы достигает апогея. Его произведения исполняются музыкантами самой первой величины (среди них – дирижеры Караян, Бернстайн и Шолти). Он часто выезжает за границу, становится почетным членом многих зарубежных академий и учебных заведений, в том числе получает звание доктора музыки Оксфордского университета. До Шостаковича подобной чести были удостоены Гайдн, Чайковский, Сен-Санс, Рихард Штраус и другие музыкальные “классики”.
String Quartet No. 13 (b-moll), Op. 138
Композитор
Дмитрий Шостакович
Год создания
1970
Жанр
камерные и инструментальные
Страна
СССР
Пятнадцать струнных квартетов Дмитрия Шостаковича рядом с пятнадцатью его же симфониями — художественные миры во многом близкие, пересекающиеся. И симфонии и квартеты написаны одной рукой, рождены в душе одного и того же великого мастера. Но их главное сходство не в этом — и в квартетах, и в симфониях композитор запечатлел свое время, свой век.
Симфонии Шостаковича (даже такие глубоко личные симфонии, как Пятая, Десятая, Пятнадцатая) — это всегда симфонии общей судьбы, выпавшей композитору вместе с народом. Анна Ахматова недаром сказала о музыке Шостаковича: «Она была со мной в моей могиле // И пела словно первая гроза». В квартетах же – в точном соответствии с камерным жанром – преобладает исповедальный тон. Здесь нет противоречия: сам композитор нередко называл иные свои квартеты камерными симфониями. Шостакович не возражал против своеобразного «повышения статуса» Восьмого квартета, тотчас переложенного для камерного оркестра (транскрипции сделали Абрам Стасевич и Рудольф Баршай) и ставшего камерной симфонией, популярной во всем мире. Такая же «участь» постигла потом другие квартеты – Четвертый, Десятый, Пятнадцатый: их философская глубина, ничуть не уступающая симфоническим шедеврам Шостаковича, стала достоянием более широкой аудитории. В ряду таких переложений и Симфония для альта и cтрунных «Тринадцатый» – транскрипция Квартета № 13 си бемоль минор, соч. 138, предпринятая Александром Чайковским.
Одночастный Тринадцатый квартет (1970) — музыкальное приношение выдающемуся альтисту Вадиму Борисовскому, чье семидесятилетие отмечалось в январе 1970 года. В последних квартетах Шостаковича особенно остро звучит мотив прощания. Созданный в больничной палате, Тринадцатый квартет носит скорбно-углубленный характер. Не раз отмечалось, что он написан словно бы для солирующего альта и струнного трио (этим продиктована, кстати, и транскрипция Александра Чайковского в виде симфонии для альта и струнных). И еще для одного, не обозначенного в партитуре «пятого инструмента»: музыкантам поручены удары смычка по деке. Сухие «костяшки смерти», как и pizzicato в высоком регистре, вызывают в памяти другие примеры dance macabre («пляски смерти»). Как и в Двенадцатом квартете или Пятнадцатой симфонии, Шостакович прибегает к серийной технике, но его додекафонные темы интонационно рельефны и напевны.
Монолог солиста — поначалу затаенный, полный печальных раздумий, в своем развитии достигает немалого напряжения, подчеркнутого жестким ритмом ледяных аккордов. Центральный раздел, более оживлен — если так можно сказать как раз о той самой пляске скелетов. Возвращающийся монолог альта не сулит просветления — он обрывается пронзительным вскриком на предельно высокой ноте.
Иосиф Райскин, mariinsky.ru
“Так сказать”
Каждому, кому доводилось общаться с Шостаковичем лично или хотя бы слышать его речь, хорошо известно его любимое слово-паразит “так сказать”. Даже сегодня можно встретить “собеседников Шостаковича” (подлинных и мнимых), пародирующих его манеру говорить.
Голос композитора можно услышать в кинохронике и в документальных фильмах, где он присутствует. Даже там, где Шостакович удерживается от своего привычного “так сказать”, заметна крайняя нервозность его речи – быстрой, “дерганной” и “зацикленной” на повторении одних и тех же фраз.
Невротизм был второй натурой композитора – он многим повлиял на его личность и музыку. Было бы ошибкой объяснять это свойство личности Шостаковича причинами исключительно внешними. Скорее наоборот: душевная ранимость, болезненность и ломкость делали Шостаковича особенно уязвимым в неблагоприятных жизненных обстоятельствах, будь то столкновения с советской властью или невзгоды семейной жизни.
Характерный эмоциональный надлом, гротеск и макабр слышны в сочинениях Шостаковича, написанных даже в самые благополучные периоды его жизни. Их нет лишь в советских произведениях композитора, созданных специально к различным официальным поводам.
За пресловутым “так сказать” в речи Шостаковича часто прятались скрытность и недоверие к случайным собеседникам. Испытав в своей жизни немало моральных ударов, композитор (если верить воспоминаниям о нем) как-то высказался:
Второй удар
Вернувшись из эвакуации, Шостакович поселился в Москве. В 1945 году советские власти ждали от автора торжественного жизнеутверждающего произведения, посвященного Победе. В то время он как раз создавал свою Девятую симфонию. Ожиданиям способствовал и ее порядковый номер, напоминавший о монументальной бетховенской Девятой. Вместо этого из-под пера Шостаковича вышло сочинение, исполненное далеко не праздничного, но язвительно-пессимистического сарказма. Вместо “героической” Шостакович создал своего рода “антигероическую” симфонию.
После войны в СССР началась волна новых идеологических кампаний. В 1948 году она дошла до музыки. Самый сильный удар в этой кампании пришелся по Шостаковичу, Прокофьеву, Мясковскому, Хачатуряну и другим композиторам, которых обвинили в “формализме” и “модернизме”.
Удобным поводом для нападок на Шостаковича послужил “пессимизм” его Восьмой и Девятой симфоний, “чуждых советскому народу”. Желая отвести от себя удар, композитор выступил с покаянной речью, в которой “признал допущенные ошибки”. Сделал он это в абсурдно и, видимо, в намеренно преувеличенных выражениях, во многом напоминающих речи зощенковских героев.
Сергей Прокофьев, Дмитрий Шостакович, Арам Хачатурян
На сей раз “оргвыводы” оказались серьезнее, чем в 1936 году. Среди них – увольнение композитора из Московской и Ленинградской консерваторий, якобы из-за “профнепригодности” и вредного влияния на композиторскую молодежь. На исполнения его оперных и симфонических произведений был наложен запрет Главреперткома (советской цензуры), который был отменен год спустя по личному указанию Сталина. Тем не менее, до самой смерти диктатора в 1953 году из сочинений Шостаковича звучала главным образом его музыка к кино, песни, “советские” произведения, камерные и детские сочинения.
Спустя десять лет, уже во время хрущевской либерализации и “борьбы с культом личности”, партийное постановление 1948 года было официально признано “ошибочным”. Тогда же Шостакович смог вернуться к преподаванию в консерватории.
Личная жизнь
Близкие к композитору люди вспоминали, что его личная жизнь началась неудачно. В 1923 году Дмитрий встретил девушку по имени Татьяна Гливенко. У молодых людей были взаимные чувства, но Шостакович, обремененный нуждой, не осмелился сделать возлюбленной предложение. Девушка, которой было 18 лет, подыскала себе другую партию. Через три года, когда дела Шостаковича немного наладились, он предложил Татьяне уйти от мужа к нему, но возлюбленная отказала.
Дмитрий Шостакович и Нина Варзар
Через некоторое время Шостакович женился. Его избранницей стала Нина Варзар. Жена отдала Дмитрию Дмитриевичу двадцать лет жизни и родила двоих детей. В 1938 году Шостакович стал отцом в первый раз. У него родился сын Максим. Младшим ребенком в семье была дочь Галина. Первая жена Шостаковича скончалась в 1954 году.
Композитор был женат трижды. Второй его брак оказался скоротечным, Маргарита Кайнова и Дмитрий Шостакович не сошлись характерами и быстро оформили развод.
Третий раз композитор вступил в брак в 1962 году. Супругой музыканта стала Ирина Супинская. Огромная разница в возрасте — 28 лет — не стала преградой для семейного счастья. Изначально избранницу отца уже взрослые дети музыканта восприняли неоднозначно, поскольку ей было практически столько же лет, сколько и им.
Когда Шостакович делал предложение Ирине, то просил ее серьезно подумать, предупреждая: если согласится, то все должно быть до конца. Так и случилось — после смерти супруга Супинская больше никогда не выходила замуж. Не случилось в этом браке и детей. Третья жена преданно ухаживала за Дмитрием Дмитриевичем в годы болезни и стала для него ангелом-хранителем.
Смерть
В 1975 году Дмитрий Дмитриевич с супругой отправились в Ленинград. Там должен был состояться концерт, на котором исполняли романс Шостаковича. Исполнитель забыл начало, чем очень взволновал автора. По возвращении домой супруга вызвала для мужа скорую помощь. У Шостаковича диагностировали инфаркт и отвезли композитора в больницу.
Жизнь Дмитрия Дмитриевича оборвалась 9 августа 1975 года. В этот день он собирался смотреть с женой футбол в больничной палате. Дмитрий отослал Ирину за почтой, а когда она вернулась, супруг был уже мертв. Точная причина смерти легендарного композитора неизвестна — по информации из СМИ, он боролся с раком легких в последние годы жизни. Похоронен композитор на Новодевичьем кладбище.
Могила Дмитрия Шостаковича
В память о великом музыканте был выпущен ряд документальных и художественных лент, написаны книги. А в 2021 году Валентина Матвиенко предложила учредить премию имени Дмитрия Дмитриевича. Предполагалось, что ее будут присуждать как российским, так и заграничным деятелям искусства за вклад в развитие музыки, в том числе в образовательной сфере и концертной деятельности.
Творчество
В тридцатые годы прошлого века Шостакович представил поклонникам своего творчества оперу «Леди Макбет Мценского уезда». В этот период он также закончил работу над пятью своими симфониями. В 1938 году музыкант сочинил «Джазовую сюиту». Наиболее известным фрагментом этого произведения стал «Вальс №2».
Дмитрий Шостакович за роялем
Появление в советской печати критики относительно музыки Шостаковича заставило его пересмотреть свой взгляд на некоторые работы. По этой причине Четвертая симфония не была представлена публике. Шостакович остановил репетиции незадолго до премьеры. Публика услышала Четвертую симфонию только в шестидесятые годы двадцатого века.
После блокады Ленинграда Дмитрий Дмитриевич считал партитуру произведения утерянной и стал заниматься переработкой сохранившихся у него набросков для фортепианного ансамбля. В 1946 году в архивах документов были найдены копии партий Четвертой симфонии для всех инструментов. Через 15 лет произведение было представлено публике.
Великая Отечественная война застала Шостаковича в Ленинграде. В это время композитор начал работу над Седьмой симфонией. Покидая блокадный Ленинград, Дмитрий Дмитриевич увозил с собой наброски будущего шедевра. Седьмая симфония прославила Шостаковича. Наиболее широко она известна как «Ленинградская». Симфония была впервые исполнена в Куйбышеве в марте 1942 года.
Окончание войны Шостакович ознаменовал сочинением Девятой Симфонии. Ее премьера состоялась в Ленинграде 3 ноября 1945 года. Через три года композитор оказался в числе музыкантов, попавших в опалу. Его музыка была признана «чужой советскому народу». Шостаковича лишили звания профессора, полученного в 1939 году.
Учитывая тенденции времени, Дмитрий Дмитриевич в 1949 году представил публике кантату «Песнь о лесах». Основной задачей произведения было восхваление Советского союза и его триумфального восстановления в послевоенные годы. Кантата принесла композитору Сталинскую премию и хорошее расположение критиков и властей.
Композитор Дмитрий Шостакович
В 1950 году музыкант, вдохновленный творчеством Иогана Баха и пейзажами Лейпцига, начал сочинение 24 Прелюдий и Фуг для фортепиано. Десятая симфония была написана Дмитрием Дмитриевичем в 1953 году, после восьмилетнего перерыва в работе над симфоническими произведениями.
Через год композитор создал Одиннадцатую симфонию, получившую название «1905 год». Во второй половине пятидесятых годов композитор углубился в жанр инструментального концерта. Его музыка стала более разнообразной по форме и настроению.
В последние годы своей жизни Шостакович написал еще четыре симфонии. Он также стал автором нескольких вокальных произведений и струнных квартетов. Последней работой Шостаковича была Соната для альта и фортепиано.
Война и вторая слава
Самая большая мировая слава пришла к Шостаковичу в военные годы. Его произведения тех лет стали выдающимся примером творчества, направленного против войны и фашизма. Осенью 1941 года родной город композитора оказался в блокаде. Весь мир облетела фотография Шостаковича в пожарном шлеме на крыше Ленинградской консерватории, где он гасил зажигательные бомбы.
Дмитрий Шостакович
Тогда же он начал свою новую, Седьмую (“Ленинградскую”) симфонию. Премьера состоялась в марте 1942 года в Куйбышеве (Самаре) – городе, где композитор завершил свое произведение, находясь уже в эвакуации. Первое зарубежное исполнение состоялась в июле того же года в Нью-Йорке под управлением Тосканини.
В августе симфония была исполнена в блокадном Ленинграде под управлением Карла Элиасберга. Это стало событием небывалого значения, актом мужества, силы духа и моральной поддержки не только ленинградцев-блокадников, но и всего мира, боровшегося с фашизмом. “Ленинградская” симфония Шостаковича остается самым известным его произведением, хотя в наши дни ее чаще упоминают, чем исполняют в концертах.
Спустя год композитор создает другую свою военную симфонию – Восьмую, посвященную Евгению Мравинскому. Если Седьмую симфонию можно считать “героической симфонией” времен войны и она отличается намеренной публицистической конкретностью, то Восьмая – произведение трагического и философского симфонизма, музыкальное размышление о катастрофе всеобщего насилия.
Это, наверное, самое совершенное симфоническое произведение Шостаковича. И на сегодняшний день наиболее часто исполняемая его симфония во всем мире.
Первый стилистический перелом
В начале 1930-х годов стилистика музыки Шостаковича заметно меняется. Судя по рассказам людей, близко знавших композитора, в те годы он пережил сильнейший душевный кризис. Как и у многих отечественных и зарубежных авторов тех лет, в произведениях Шостаковича усиливается неоклассическое начало, на первый план выходит “новая вещественность”. Шостакович ищет себя в области лирики. Но одновременно в его произведениях усиливается связь с жанрами бытовой и популярной музыки, чаще всего – в гростескно-пародийном исполнении.
В этом духе написаны его балеты “Золотой век” и “Болт”, музыка к театральной постановке “Гамлет” Акимова, Концерт для фортепиано, трубы и струнных. “Малой энциклопедией” нового стиля композитора можно назвать его цикл Двадцати четырех прелюдий для фортепиано. Наиболее полного воплощения стилистический перелом в музыке Шостаковича воплощается в двух его крупных сочинениях: опере “Леди Макбет Мценского уезда” и Четвертой симфонии. Оба эти произведения ждала очень непростая творческая судьба.
Премьера “Леди Макбет Мценского уезда” состоялась в 1934 году в Ленинграде и в Москве. Успех был триумфальным. На следующий год оперу поставили в Большом театре и начался парад ее премьер во многих странах мира: в Лондоне, Праге, Цюрихе, Стокгольме, Нью-Йорке, Филадельфии, Кливленде, Буэнос-Айресе.
Поначалу советское начальство относилось к опере одобрительно. Сюжет Лескова о прирожденной преступнице, убивавшей по очереди мужа и его родню, чтобы они не препятствовали ее похоти, был переделан либреттистами в духе идейной концепции “трагедии угнетенной женщины в царской России”. Столь типичное для 1930-х годов “переосмысление классики в революционном духе” было далеко не единственным в творчестве Шостаковича, и поначалу оно полностью соответствовало “социальному заказу” того времени.
Гром грянул в 1936 году. В газете “Правда” вышла редакционная статья “Сумбур вместо музыки”, в которой опера обвинялась в “формализме”, “натурализме” и “какофонии”. Именно в те годы Сталин приступил к смене идеологических ориентиров. Была объявлена борьба с “троцкистским левачеством” в искусстве, в том числе с переделками классики в вульгарно-социологическом духе.
В статье “Сумбур вместо музыки” указывалось, что произведение Шостаковича грешит “левацким уродством”, “перенесением в оперу, в музыку наиболее отрицательных черт “мейерхольдовщины”.
– говорилось в статье.
https://www.classicalmusicnews.ru/signdates/sumbur-vmesto-muzyiki-28-yanvarya-1936-goda/
Передовица в главной газете Советского Союза послужила “идейной установкой” для чиновников на местах. Как по команде началась волна травли, потрясшая Шостаковича прежде всего своей внезапностью.
Оперу сняли с репертуара. Начались “идеологические проработки” музыки композитора. Отменялись ее исполнения. Шостакович был смертельно напуган. Он опасался за себя и своих близких: в это время как раз начинался “Большой террор”. Продлилась эта кампания больше года и прекратилась после премьеры новой, Пятой симфонии Шостаковича (1937), которую официально признали “творческим ответом советского композитора на критику”.
В печати симфония получила самые восторженные отклики. Ее первое исполнение положило начало сотрудничеству автора с дирижером Евгением Мравинским – “премьером” множества последующих его произведений. Вскоре она зазвучала за рубежом под управлением Стоковского, а после войны – Леонарда Бернстайна. В том же 1937 году Шостакович начал преподавать композицию в Ленинградской консерватории.
Можно сказать, что во всей истории с “сумбуром вместо музыки” композитор отделался “нелегким испугом”.
